Кровавые кости - Страница 58

Он пожал плечами и вспрыгнул на табурет.

– А что мне делать? Кричать? Я много чего повидал с тех пор, как стал вервольфом. Если бы я психовал каждый раз, когда что-то идет не так или когда кто-то погибнет, я бы уже был в дурдоме.

– Я думала, что битвы за ранг в стае, если не считать драк за место вожака, не ведутся до смерти.

– Об этом не всегда помнят, – сказал он.

– Надо будет поговорить с Ричардом, когда вернусь в город. Он ничего об этом не говорил.

– А чего тут говорить? – заметил Джейсон. – Обычная рутина.

Ну и ладно.

– Кто-нибудь видел, куда девался гроб?

Ответил Ларри. У него, несмотря на кофеин и сахар, голос был усталый и тягучий.

– Кто его взял – никто не видел. В общем, последний работяга, который еще оставался от ночной смены, сказал так: “Я на секунду отвернулся, поворачиваюсь – а его нет. Багаж весь стоит, а его нет”.

– Черт, – сказала я.

– А зачем красть гроб? – спросил Ларри.

Он уже почти допил кофе. Еда стояла перед ним нетронутой. Переда мной они поставили горячие пирожки с повидлом.

– У тебя завтрак стынет, – напомнил Джейсон.

Он был вполне собой доволен. Я на него хмуро поглядела, но открыла свой кофе. Есть я не хотела.

– По-моему, это местный Мастер играет мускулами. Как ты думаешь, Джейсон? – Я постаралась, чтобы мой голос звучал небрежно.

Ин улыбнулся с набитым ртом, проглотил и сказал:

– Я думаю так, как Жан-Клод хочет, чтобы я думал.

Может быть, мой голос звучал слишком небрежно. Не надо было мне заводиться с тонкостью игр; это не моя специальность.

– Он тебе сказал, чтобы ты со мной не говорил?

– Нет, только чтобы, думал, что говорю.

– Когда он говорит “прыгай”; ты спрашиваешь “на какую высоту?”.

– Вроде этого. – Джейсон безмятежно проглотил кусок омлета.

– И тебе это не противно?

– Не я устанавливаю правила, Анита. Я же не альфа ни в чем.

– И тебе это не противно? – повторила я.

Он пожал плечами:

– Иногда бывает. Но сделать я ничего с этим не могу, так чего дергаться?

– Не понимаю я этого совсем, – сказал Ларри.

– И я тоже.

– А вам и не надо понимать, – сказал он.

На вид ему было не больше двадцати лет, но глаза не были молодыми. Это были глаза мужчины, который много видел и много сам совершил, и не всегда хорошее. Выражение, которое я боялась увидеть когда-нибудь на лице Ларри. Они были почти одного возраста. Что же сделали с Джейсоном, что такими изнуренными стали его глаза?

– Что мы теперь будем делать? – спросил Ларри.

– Так это вы эксперты по вампирам. А я всего лишь собачка Жан-Клода.

Он сказал так, будто ничего ненормального в этом не видит. Я бы так не смогла.

– Я собираюсь позвонить копам, а потом поспать.

– И что ты им скажешь? – поинтересовался Джейсон.

– Сообщу им о Ксавье.

– А Жан-Клод сказал, что ты можешь это рассказать полиции?

Я глянула на него в упор:

– Я не спрашивала его разрешения.

– Жан-Клод будет недоволен, что ты позвала полицию.

Я глядела, не говоря ни слова.

Он моргнул.

– Но, пожалуйста, не надо этого делать только потому, что я попросил не делать.

– А он хорошо тебя знает для всего двух встреч, – заметил Ларри.

– Трех, – поправила я. – И два раза из трех он пытался меня съесть.

Ларри раскрыл глаза чуть пошире.

– Ты шутишь?

– Она такая аппетитная, – объяснил Джейсон.

– Слушай, хватит! – сказала я.

– А что такое? Жан-Клоду и Ричарду можно тебя поддразнивать?

– С ними обоими я встречаюсь. А с тобой – нет.

– А может, у тебя слабость к монстрам? Я могу быть страшен не хуже всякого другого.

Я поглядела на него в упор.

– Нет, – сказала я. – Не можешь. Потому ты и не альфа. Потому ты и собачка Жан-Клода, что недостаточно страшен.

В бледно-голубых глазах что-то мелькнуло, что-то злобное, опасное. Он сидел все в той же позе, подцепив вилкой кусок омлета, с банкой колы в руке, и вдруг стал иным. Словами это нельзя было передать, но волосы у меня на шее встали дыбом.

– Остынь, волчонок, – сказала я тихо и осторожно. Между нами был всего фут расстояния. На этой дистанции он бы свалил меня как нечего делать. Рука у меня была в дюйме от браунинга, но это кажущееся преимущество. Схватить пистолет я бы успела, но направить – ни в жизнь. Я видала, как движется Джейсон, и знала, что мне не успеть. От недосыпа я стала слишком доверчива или глупа, что, впрочем, одно и то же.

Послышалось низкое прерывистое рычание Джейсона. У меня быстрее заколотилось сердце.

Вдруг пистолет Ларри мимо моего носа уперся в лицо вервольфа.

– Не надо, – сказал Ларри голосом низким, ровным и очень серьезным.

Я соскользнула с табурета, выхватывая браунинг. Не надо мне, чтобы пистолет Ларри рявкнул у меня над самым ухом.

Почти небрежным жестом, одной рукой уставив пистолет в грудь Джейсона, я сказала:

– И никогда больше мне не угрожай.

Джейсон глядел на меня, и зверь метался в его глазах, как морская волна, беглая к берегу.

– Начни только покрываться мехом, и я не стану проверять, блефуешь ты или нет.

Ларри встал коленом на табурет, держа ствол ровно и неподвижно. Я надеялась, что он не поскользнется и не пристрелит Джейсона случайно. Уж если так получится, то пусть это будет намеренно.

У Джейсона опали плечи. Кулаки разжались, вилка и стакан остались на стойке. Закрыв глаза, Джейсон целую минуту просидел совершенно неподвижно. Мы с Ларри ждали, не отводя стволов. Ларри стрельнул глазами в мою сторону, я покачала головой.

Джейсон открыл глаза и выдохнул глубоким, печальным – вздохом. Он снова приобрел нормальный вид и с ухмылкой сказал: